Нужно устранять опасность, а не вести диалоги

— Олег Владимирович, в ходе вашего выступления на конференции вы говорили о необходимости создания единой базы данных спецслужб, которая сейчас ведется ФСБ для борьбы с терроризмом. Расскажите, как идет эта работа?

— Если я правильно помню, к базе Национального антитеррористического комитета присоединились уже 34 страны. Это достаточно серьезная база, в том числе ее абонентами являются и ооновские контртеррористические структуры. Диалог по этой теме сейчас активно ведется на совещаниях спецслужб.

У западных стран, как мы говорим, англосаксов, есть свои системы. Но для того, чтобы успешно бороться с терроризмом, нужно, во-первых, иметь единую мировую базу данных по террористам, во-вторых, систему отслеживания боевиков.

Вот, например, мы зафиксировали, что в Россию, скажем, через Китай, въехал гражданин Германии, который числится в этой базе. Мы звоним в Германию и говорим: "Он у нас".
И третье — надо упростить систему выдачи. Сейчас процедура экстрадиции занимает примерно полгода-год. Надо сделать так, чтобы мы нашли террориста, позвонили и отдали им, а там уже они решают, что с ним делать, так как это их гражданин. Если это будет осуществлено, с терроризмом будет достаточно просто бороться.

— Какова вероятность, что эти принципы могут быть осуществлены в обозримой перспективе?

— Вероятность мала, к сожалению.

— Чемпионат мира по футболу начнется в России уже через месяц. Готовы ли мы с точки зрения обеспечения его безопасности?

— У нас очень большой опыт в этой сфере по проведению Олимпийских игр, при том что тогда обстановка была сложнее, с учетом близости Кавказа.

С 21 по 24 апреля у нас только уничтожено 26 террористов. Задержано сразу несколько групп, которые должны были произвести взрывы во время акции «Бессмертный полк» в Москве, для этого уже было заготовлено оружие. Они перемещались из Сибири, из Нового Уренгоя. Там было проведено порядка 17 обысков и задержано 20 человек.
В прошлом году мы разрабатывали группу в Санкт-Петербурге, которая также готовила теракт перед «Бессмертным полком». Когда мы начали изучать финансирование, поняли, что оно идет из Турции, а затем вышли на резервную группу в Сибири.

Сейчас абсолютное большинство террористов приезжают из Центральной Азии. Я веду консультации в этом регионе как раз для того, чтобы побудить страны предоставлять нам информацию по террористам. В частности, это обсуждалось на состоявших у меня на прошлой неделе консультациях в Душанбе.

— Вы также упомянули о том, что в российскую базу данных занесено 4 тыс. россиян, вовлеченных в террористическую деятельность.

— Да, но это база данных только людей нашей национальности, а с иностранцами эта база уже давно включает более 100 тысяч человек. Главная наша цель в Сирии была уничтожить террористов, и больше 2,5 тысяч уничтожены.

Сейчас на границе создана система выявления и работы с такой категорией лиц. Эта система себя очень хорошо зарекомендовала. В аэропортах сейчас работают офицеры, которые выполняют контрразведывательные функции, они занимаются опросами, отделяют террористов от общего потока. Эта работа дает очень серьезные результаты.
Вот, кстати, чего нет у Евросоюза. Три года назад, когда я приехал в Брюссель, через неделю после терактов, они попросили меня оценить антитеррористическую защищенность Евросоюза, на что я отметил, что они отстали от России лет на десять — по законодательным мерам, организации взаимодействия и прочему.У нас единая база данных о перемещении людей на всех видах транспорта, включая междугородние автобусы.

Сейчас мы не можем договориться с ЕС о том, чтобы соединить нашу систему с их механизмами, так как по их закону запрещено раскрытие персональных данных. Эти консультации идут уже два года, так как они хотят иметь данные на наших пассажиров, но мы отвечаем, что для этого должна быть единая система.

— Когда Вашингтон выслал 60 российских дипломатов в связи с делом Скрипаля, было объявлено, что они занимались в США недипломатической деятельностью. Есть ли на самом деле в США представители нашей разведки?

— Конечно, они фактически являются офицерами связи между спецслужбами. Они все официально представлены. Это военный атташат, СВР и ФСБ, по сути, это главное разведывательное управление.

— Значит, и в нашей стране остаются сотрудники ЦРУ?

— Конечно, они официально представлены. Этих выслали, но могут же приехать другие.

— То есть у России и США остается право на замену этих сотрудников?

— Да, конечно. Из этого (высылки дипломатов — прим. ТАСС) строят сенсации, но по сути это ничего не меняет, однако это отрицательно сказывается, в частности, на антитеррористическом сотрудничестве. Когда диалог налажен с одним человеком, а потом его заменяют, это не помогает.

— Планируются ли в Москве контакты с Джиной Хэспел — кандидатом на пост директора ЦРУ?

— Контакты между нашими спецслужбами проходят достаточно регулярно. В Москву с визитом приезжал Майкл Помпео, потом приезжали несколько его заместителей. Так же, как и наше руководство ГРУ, ФСБ и СВР ездило в США. Также есть формат ежегодных конференций спецслужб правоохранительных органов стран, которая в прошлом году прошла в Краснодаре. На ней были представители 89 стран, более 130 спецслужб. Интересно то, что там страны находят единое мнение оценки опасности и путей их решения. Там не ведется политический диалог, там идет разговор о том, как устранить опасность.

Беседовала Мария Хренова.