Искусство в зеленых погонах

Текст: Валерий ИЛЬИН,

фото из архива Центрального пограничного ансамбля ФСБ России

Балет не в своем ведомстве?

Что общего у военного танца и танца в исполнении артистов военного ансамбля? Да по сути – ничего. Первый трактуют так: «Военный танец исполняют с оружием, дикими криками и страшными гримасами, что обычно ведет к воинственному возбуждению толпы». Далее – в том же духе. За артистами военного ансамбля ничего подобного не замечено. В их исполнении мы видим хореографические постановки или балет в миниатюре, неразрывно связанные музыку, танец и драматургию.

А вот теперь, когда улеглись волнения по поводу несрастания чуда искусства с чем-то военным, попробуем получить ответ на следующий вопрос. Я задаю его главному балетмейстеру Центрального пограничного ансамбля ФСБ России народному артисту России Геннадию Минху: «Что движет артистом, когда он целенаправленно приходит в балет вашего творческого коллектива?»

– Во всяком случае, манит его не зарплата, – говорить о ней отдельно и под настроение, как о грустном, Геннадию Васильевичу сегодня не хочется. – В военные ансамбли, насколько мне известно, всегда было трудно устроиться, а значит, о легком конкурсе нужно забыть. Подавляющее большинство тех, кто стремится к нам, – люди, внутренне готовые связать годы творческой жизни с нелегкой службой пограничного коллектива. Эти артисты душой преданы танцу. У многих один из основных пунктов личной программы – служба по контракту. Причем без оглядки на то, что в наши дни у «государевых людей» проблем невпроворот. Зато есть интересные командировки. Есть живая музыка и великолепный репертуар, качество которого всегда отмечали максимально высокими оценками. Не будет лишним вспомнить о том, что военные артисты несут в народ не только высокое искусство. Они претворяют в жизнь особую идею…

Армия, которая лишь бомбит и стреляет, в принципе, далека от театральных подмостков. В нашей стране всегда демонстрировали отсутствие агрессивно настроенных армад любыми доступными методами. В том числе и силой искусства. Военные ансамбли – в творческом плане – стремились делать мощнее всем известных гражданских аналогов. Как следствие, пройти конкурс на занятие вакантной должности певца, музыканта или танцора, носящего погоны рядового, оказывалось не легче, чем выиграть в лотерею. Никто не ставит под сомнение профессионализм коллективов известных ансамблей Игоря Моисеева, Бориса Санкина. Да и многих других, оставивших неизгладимый след на мировых подмостках. Вряд ли кто рискнет сказать о том, что их репертуар грешил отсутствием разнообразия.

– И все же наш репертуарный диапазон был несравнимо шире, его творческая палитра насыщеннее, – вступается за «своих» Геннадий Васильевич. – Когда-то в военных ансамблях в обязательном порядке служили представители республик Советского Союза. А это подразумевало активную разработку темы многонациональности: в этой области наши творческие коллективы просто обязаны были шагать впереди планеты всей. У пограничников, кроме того, была, есть и, думаю, будет возможность включать в репертуар танцевальное разнообразие сопредельных государств. Не стоит забывать и об истории – мы всегда готовы знакомить зрителя с культурой прошедших эпох…

Иной раз можно услышать нездоровые суждения типа «не взяли в богатый коллектив со всеми удобствами, и пришлось ему в армию податься». Сколько угодно можно вещать о том, что в мире сцены все не просто, апологетов дурного мнения вряд ли получится переубедить. Однако попробовать все же стоит.
Начнем с того, что действительная зарплата у подавляющего большинства штатных артистов вечно далека от желаемой. В могучие коллективы, особенно удостоенные гранта, а потому имеющие все и даже больше, проникнуть труднее, чем во вражеский стан. Но при успешном внедрении будь готов к сюрпризам, в авангарде которых, если продолжать в духе милитаризма, война за выживание: народ в таком сообществе крепок и к сопернику, как водится, беспощаден.

– Как раз этих «прелестей» и нет в нашем пограничном ансамбле, – констатирует маэстро. – По крайней мере, сейчас…

Трудно усомниться в искренности слов балетмейстера. Исколесив с нашими артистами вдоль и поперек все еще необъятную страну, ночуя с ними под одной крышей, трудясь фактически у сцены, исподволь пропитываешься каким то домашним духом, чуждым большинству подобных коллективов. О какой подковерной войне может идти речь, если артистам пограничного ансамбля зачастую друг-друга просто не хватает?! Болтовня «за жизнь», волнения за коллег, исполняющих сложный номер, сборы к грядущим гастролям, в то время когда текущие еще далеки от финала, – все это часть их совместного существования… И так раз от разу, бывает, уже самому недостает дальней дороги на край света в компании закоренелых «бродяг»!
Кстати, о дорогах. Вот интересно, какие из них ведут человека в профессию?

Через тернии – в столицу

Когда-то в период всеобщей занятости у нас в стране существовали два потрясающих закона. Один бил по тунеядству, другой – по нетрудовым доходам. Человеку, полному сил и творческого потенциала, этакие Сцилла и Харибда оставляли немного отдушин в часы, свободные от рабочих будней: либо лобзиком выпиливай себе на потеху, либо втихую иди по криминалу, либо просто водку пей. Те же, кого такой расклад не устраивал, могли попытать счастья в самодеятельности, иногда основательно пускавшей корни на островах массовой культуры. Кстати сказать, из этого вида досуга вышли многие ныне известные деятели искусств.

– Впервые я увидел танцы в самодеятельности Дворца культуры в родном городе Куйбышеве, – вспоминает Геннадий Васильевич. – И – все! Я понял, что это мое, на всю оставшуюся жизнь…

Приняв во внимание, что счастье увидеть свой путь улыбнулось всего то восьмикласснику, его близкие должны были спать спокойно. Мало ли какая блажь стукнет отроку в голову? Пусть танцует… пока. С годами пройдет. К счастью, этого не случилось.

– Уже в шестьдесят седьмом, когда школьные годы подошли к концу, а хореография поглотила меня основательно, я получил приглашение войти в состав танцевальной группы ансамбля песни и танца «Верховина». Он как раз в то время был у нас на гастролях, – продолжает вспоминать Геннадий Минх. – Год у них отработал – призвали в армию. Там я попал в «зону особого внимания» начальника ансамбля песни и пляски Северной группы войск, и он увез меня в Польшу, чтобы пополнить сценический состав, прописанный в Легнице…

Солдату, отслужившему как надо, главное – «на гражданке» не потеряться. В Государственном Северном русском народном хоре Геннадий надолго не задержался. Архангельск не каждому благоволит. Там и климат суров, и с продуктами напряженно. А тут – жена, двое детей… Короче говоря, пришлось подаваться на юг – в Ансамбль песни и пляски Краснознаменного Черноморского флота. И снова погоны. И сценическая должность солиста ансамбля; годы гастролей по стране и за рубежом. И прогресс: пробы себя на поприще балетмейстера, пока еще танцующего. А потом с кратким «антрактом» на гражданскую жизнь – в Венгрию. На пять лет сверхсрочной службы в Ансамбле песни и пляски Южной группы войск.

Ощутили географию? Так это еще не все! Дальний Восток, Латвия, Республика Коми… Порядка двадцати под мостков в разных концах Советского Союза – надолго или не очень – один за другим становились рабочими местами артиста.

Человеку сцены от странствований, как от судьбы, не уйти. В конце каждого из них в идеале он должен возвращаться к домашнему очагу. Если таковой имеется. А если нет? Вот не сложилось в те годы у Геннадия Минха обзавестись своей жилплощадью. Бывает. Кто-то может решить, что творческой личности, не привязанной к дому и хозяйству, проще быть легкой на подъем и плыть по волнам жизни, подобно кораблю, пока сам по себе где то к берегу не пристанет. А то что на борту остальные члены семьи, скорее всего, несколько удрученные предлагаемым маршрутом, это так – детали? Всем, кто в таком «плавании» не участвовал, убеждаться в заблуждении на личной практике не рекомендую.

В середине восьмидесятых, доподлинно зная, что творческие годы танцора коротки, а расставание со сценой в программу не внесено, Геннадий принимает решение получить высшее образование. Чтобы однажды, последний раз выйдя к публике в качестве солиста армейского балета, без задержки перейти в «тренерский состав» дипломированным балетмейстером.

Сверхсрочнику Минху, как человеку военному и целеустремленному, все было нипочем. Он преодолел не только расстояние от Венгрии до Москвы, но и коварные препоны в виде экзаменов в Государственный институт театрального искусства имени Луначарского (или просто ГИТИС). Отучившись по полной программе, Геннадий продлил свой творческий путь на всю оставшуюся жизнь. В соответствии с юношеской мечтой.
Казалось, в 1987 году, расставаясь с Ансамблем песни и пляски Краснознаменного Прибалтийского военного округа, старшина Геннадий Минх навсегда оставляет военную службу. Как бы не так! Но об этом позже.
В начале 1990-х бытие в стране по неслось по ухабам.

– Работы не стало, средств к существованию соответственно тоже. – Геннадию Васильевичу, как впрочем и всем нам, вкусившим тогда от новой реальности, тяжело вспоминать годы выживания. – Если бы еще родственники не приютили на своей жилплощади…

В городе Железногорске балетмейстер оказался не нужен. Не востребовали его ни в Орле, ни в Курске. Правда, совсем неожиданно им заинтересовалась… Москва.

Нет погон – нет балетмейстера!

Москва не просто мегаполис. Это огромный полигон, на котором кандидат на звание москвича обязан доказывать, что без него город если не зачахнет, то так и останется далеким от совершенства. Сразу замечу: столица во все века никого к себе настойчиво не приглашала. И уж точно, реже всего московские начальники вызывали кого-нибудь с периферии телеграммой с предложением счастья.

– Получил телеграмму и, не скрою, весьма удивился, – приятные воспоминания вернули наш разговор в спокойное русло. – В Москву… На собеседование. Интересно, кому это именно я понадобился там, где своих хоть отбавляй? В общем, решил ехать и на месте узнавать, что к чему…

Разъяснения, полученные в столице нашей Родины, не только удовлетворили любопытство балетмейстера, но и подарили надежду на будущее. Оказалось, из Германии вместе с российскими войсками вывели творческий коллектив, на базе которого решили создавать ансамбль Воздушно десантных войск. Народный артист России полковник Геннадий Лужецкий, возглавивший созидательный процесс, метался в поисках достойного затее балетмейстера. Тщательно проштудировав сведения, поступившие со всех концов страны, Лужецкий пришел к выводу: «Минх – это как раз тот, кто мне нужен».

При поставленной задаче сформировать в короткий срок добротный коллектив и при этом обойтись без многолетнего опыта невозможно.

– А многолетний опыт, как правило, приводит к развитию интуиции, – Геннадий Васильевич специалист в своей области, а значит, спорить с ним неприлично. – Я всегда провожу тщательный отбор кандидатов. Каждый из них по своему хо рош, но этого, к сожалению, мало. Нужно, чтобы артист соответствовал коллективу, в который готовится влиться. Случается, наличие таланта напрочь перечеркивает психологическая несовместимость. Мое «шестое чувство» срабатывает уже на раннем этапе, и я распознаю человека, способного в будущем создать проблемы. На просмотр все равно допускаю, но, как правило, предварительная оценка только подтверждается…

В течение пятнадцати лет Ансамбль песни и пляски ВДВ России был постоянным местом работы требовательного балетмейстера. В нем он создал отменный репертуар для высокопрофессионального коллектива, стал заслуженным, а потом и народным артистом России; обладателем собственных квадратных метров жилья на московской земле. А «на старте» с ним вообще случилось нечто уникальное.

– В 46 лет я стал прапорщиком ВДВ! Все знакомые смотрели на меня немножко косо, но выбирать не приходилось. Во-первых, назначать руководителем подразделения в военном коллективе человека гражданского тогда было не принято, во-вторых, квартиру давали лишь тем, кто при погонах…

А их, как оказалось, не так-то просто получить. В военкомате считали, что военный в таком возрасте уже год как должен был быть на пенсии… То ли не всерьез, то ли для того, чтобы свой «вес» обозначить, чиновники открытым текстом объявили: положительно отреагируют только на распоряжение министра обороны. Крайне неосмотрительно! Тот факт, что десантники народ настырный, просто не учли. А поскольку им, десантникам, позарез нужен был балетмейстер, дверь в кабинет Павла Грачева в качестве преграды не сгодилась. В итоге приказ Министра обороны Российской Федерации обеспечил военной службой Геннадия Васильевича Минха на целых шесть лет!

Мы должны быть готовы ко всему

Создать хорошую балетную группу дело нелегкое. Сложнее уберечь ее от разгрома.
Степень урона, наносимого временщиками, зачастую недоступна даже варварам. Именно такой временщик в должности большого начальника свалился на головы не ждавших беды артистов. Кроме собственных интересов на запланированном отрезке карьеры его мало что интересовало.

– И пошло-поехало… Этого выгнать – не угодил. Того – потеснить: есть свой на примете. Тех – наказать: на стороне работают. – Геннадий Васильевич и по сей день без соответствующих чувств не может вспоминать тяжелый период. – А как не работать на стороне, если люди при условной зарплате едва концы с концами сводили?! Короче говоря, повлиять я ни на что не мог, а участвовать в глумлениях над коллективом не счел возможным. Расставаться с тем, что сформировал фактически из ничего, невероятно больно. Но пришлось…
Когда в 2006 году принимали решение образовать Центральный пограничный ансамбль ФСБ России, сразу же была поставлена максимально амбициозная задача: стать лучшими в среде себе подобных. Трудно. Однако на Руси с давних пор придерживаются мнения: не так страшен черт, как его малюют. Главное – отыскать и поставить у руля уверенных в результате. Таковые нашлись.

– Моя творческая карьера, теперь уже в пограничном ансамбле, продолжилась на основе совместительства. Через три года я влился в штат. Создавали балет, можно сказать, с нуля, – вспоминает главный балетмейстер «набравшего обороты» коллектива. – Естественно, претенденты на вакантное место проходили тщательный отбор. О таланте и психологической совместимости я уже говорил. Но есть свойство, наличие или отсутствие которого в не меньшей мере влияет на принятие либо положительного, либо отрицательного решения: танцор должен быть готов согласиться с нашей спецификой, при которой даже отсутствие погон на плечах не спасает от так называемых тягот военной службы…

На первых порах работали под сопровождение духового оркестра. Его сменил эстрадно-симфонический. Начинали с четырех танцевальных пар. Со временем убедились, что шесть пар лучше, чем четыре, а четыре на четыре – просто красота.
Ограничить количественный состав может только размер подмостков: мобильность балетной группы закладывали изначально. Оказывается, на сегодняшний день не существует подобных танцевальных коллективов, готовых выйти на неожиданно предложенную сцену, площадь которой солидно отличается от ожидаемой. Числом пар под нее подстраиваться: сокращаться по мере необходимости с тех же шестнадцати до четырех без потери качества.

– Для наших артистов фактически нет творческого предела. Они готовы «поднять» любой репертуар, – делится опытом главный балетмейстер Центрального пограничного ансамбля ФСБ России народный артист России Геннадий Минх. – Тема военная, тема гражданская, тема многонациональная – нам все доступно. В последние годы нет-нет да и проклюнется мнение, в корне ошибочное: не в каждом регионе, а тем более за границей, можно представлять то или иное произведение с конкретной национальной принадлежностью. Скажем, хореографический мини-спектакль на тему Великой Отечественной войны «Мы помним» поймут и примут где угодно. А вот стоит ли везти в Якутию или Монголию «Барыню», «Русскую лирическую» и «Казачью вольницу»? Да, военные коллективы в первую очередь представляли за рубежом все, что характерно для сценического творчества в нашей многонациональной стране, и имели успех! Об этом никогда не стоит забывать. Короче говоря, если кто-то и сомневался в том, что исполненные в Бишкеке «Городские зари совки», выстроенные исключительно на российском колорите начала двадцатого века, найдут достойный прием, то продолжительные овации битком набитого зала сняли вопрос раз и навсегда. Я считаю, что произведение искусства, если оно таковым является, сможет принять зритель любой национальности. Хотелось бы отметить: мы намерены развиваться в различных творческих направлениях. Главное, чтобы они были востребованны. Плохо, когда мало концертов. Когда все, что наработано в репетиционном зале, не имеет выхода на сцену. Театральный век артиста балета недолог – двадцать лет и не более того. А потому эти годы должны быть насыщенны. Естественно, очень хочется и в бурной гастрольной жизни реже по падать в экстремальные условия. В отличие от гражданских коллег военным танцорам зачастую приходится работать просто на асфальте. А в вояжах по стране и за рубежом – концертировать в варианте «с корабля – на бал», т.е. почти сразу же после многочасового перелета – без адаптации. Разумеется, любой, пусть даже тренированный организм будет противиться такому насилию. Тяжело просто давать несколько концертов в день, отдыхая в автобусах, катящихся по бездорожью в места, далекие от цивилизации. Но раз надо значит надо. Будем считать, что мы люди военные и должны быть готовы ко всему…

– Успехов вам, артисты балета пограничного ансамбля! – благославляет коллектив Геннадий Васильевич.